На вновь обретенной земле. Из жизни рыбаков-переселенцев.
Переселять — перевести оседло, на иное место, поселить на новом месте.
В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка
Переселенец — человек, переселившийся или переселенный на новое место.
С. И. Ожегов. Словарь русского языка
Для моих родственников, как и для многих других рыбаков и их семей с побережья Азовского моря, жизнь в самом западном регионе страны, а именно в пос. Причалы Славского района Калининградской области, началась в мае 1948 г., когда они прибыли на Балтику в качестве переселенцев для поднятия рыбной отрасли на вновь обретенной земле.
Многие факты жизни рыбаков-переселенцев зафиксированы в документах объединенного архивного фонда рыболовецкого колхоза «Рыбак Балтики».
Ранее при Заливенском сельском совете Славского района существовали три рыбколхоза: «Муромец» — создан 28 ноября 1947 г. (пос. Заливное), им. А.И. Микояна — образован 25 мая 1948 г. (пос. Причалы) и «Ударник» — основан 15 октября 1948 г. (пос. Рыбачье).
Последние два 23 февраля 1954 г. объединились в один — им. А.И. Микояна. При Левобережном сельсовете в пос. Мысовка Славского района был рыбколхоз «Рыбак Балтики», организованный 19 ноября 1947 г. На общем собрании рыбаков Славского района 27 апреля 1959 г. было принято решение — все рыбколхозы объединить в одно хозяйство — «Рыбак Балтики».
Страшные разрушения после Великой Отечественной войны на Дону, неустроенность жизни, отсутствие работы и, следовательно, средств к существованию толкали многих людей к смене места жительства. В то голодное послевоенное время в Ростовской области и были завербованы мои родственники: глава семьи — Григорий Петрович Сидоренко (по профессии рыбак), его жена — Наталья Григорьевна (в девичестве Самарская) (домохозяйка) и их шестеро детей.
Мои двоюродные сестры Елена Бондаренко (23 сентября 1930 г. р.) и Александра Савельева (24 апреля 1939 г. р.), в девичестве носившие фамилию Сидоренко, вспоминают о том времени в жизни их семьи:
«На юге Ростовской области, а именно в Азовском районе, среди выживших в годы Великой Отечественной войны жителей Кагальника, Круглого, Донского, Займообрыва и других сел, станиц и хуторов проходил набор (вербовка) людей для поднятия рыбного хозяйства в только что образованной области СССР. В то время в Азовском районе Ростовской области работать и учиться было негде, одевать было нечего; люди, опухшие от голода, были согласны ехать хоть за тридевять земель, чтобы выжить. Основным путем решения сложных житейских проблем стала смена старого места жительства на новое, предлагавшееся государством. И этим местом стала сначала Кёнигсбергская, а с июля 1946 г. Калининградская область. Вот родители и решили завербоваться и уехать из Кагальника».
К переезду в немалой степени сподвигли агитация и информация о льготах, которые ожидают в случае согласия на переселение в Калининградскую область. «Советскому освоению» части территории бывшей Восточной Пруссии способствовали следующие документы, принятые высшими государственными органами:
1. Постановление Совета министров СССР №1522 «О первоочередных мероприятиях по заселению и развитию сельского хозяйства в Калининградской области» от 09 июля 1946 г.
2. Постановление Совета министров СССР №2614 «О развитии рыбной промышленности в Калининградской области» от 21 июля 1947 г.
3. Постановление Совета министров РСФСР №642 «О переселении колхозников-рыбаков в Калининградскую область» от 30 августа 1947 г., по которому в регион в сентябре-октябре 1947 г. должны были переселиться 500 семей из различных областей РСФСР, в том числе 75 — из Ростовской области. Чтобы ускорить привлечение людей, предусматривалось разъяснять колхозникам-рыбакам, что переселяющимся в Калининградскую область Правительством СССР установлены следующие льготы:
— оплата стоимости проезда семьи, перевозки имущества и скота переселенцев в размере до двух тонн на каждую семью осуществляются за счет государства;
— выдача каждой переселяемой семье за счет государства в местах выхода безвозвратно денежных пособий в размере 1000 руб. на главу семьи и по 300 руб. на каждого члена семьи;
— сложение с переселенцев-рыбаков всех числящихся за ними недоимок по обязательным поставкам государству сельскохозяйственных продуктов, налогам и страховым платежам;
— переселенцы-рыбаки и вновь организуемые из них рыболовецкие колхозы освобождаются от уплаты сельскохозяйственного и подоходного налога, страховых платежей, а также обязательных поставок государству сельскохозяйственных продуктов в первом году полностью, а в последующие три года с момента вселения или организации колхозов с них будет взиматься только 25 % от норм поставок и ставок налога;
— переселенцам-рыбакам в местах вселения продается по государственным ценам за наличный расчет продовольственное зерно по 1,5 ц на главу семьи и 0,5 ц на каждого члена семьи.
4. Постановление Совета министров СССР №3547-1169с «О переселении немцев из Калининградской области РСФСР в советскую зону оккупации Германии» от 11 октября 1947 г. (секретное постановление, подписанное И. В. Сталиным).
5. Приказ министра внутренних дел СССР С. Круглова №001067 от 14 октября 1947 г. о порядке переселения немцев.
Однако вернемся к рассказу моих сестер:
«Уезжали мы 9 мая 1948 г. В то время этот день не отмечали. Нашему папе Сидоренко Григорию Петровичу тогда было 50 лет, а маме Сидоренко (Самарской) Наталье Григорьевне — 48, нам — их детям — старшей Нине — 25, а младшей Зине — всего 6. Всем было не легко, но если учесть, что у наших родителей было в то время шесть детей, причем все девочки, то проблемы, вставшие перед нашими родителями, были на грани возможного (в смысле выживания).
Путь переселенцев лежал через разрушенные города и села. Прибыли мы в г. Славск. Там каждой семье был выделен грузовик, в который были погружены привезенные вещи, а также размещены дети и взрослые. Сформированная колонна направилась в сторону пос. Причалы [немецкое название — Инзе]. Не доезжая до дачи Геринга, все машины, и наша в том числе, остановились перед мостом. Водители впереди стоявших машин говорили, что мост плохой, ехать через него боязно. Наш водитель — бывший военный моряк — пошел к мосту, посмотрел, попрыгал на нем, а когда вернулся, сказал папе и маме: «Забирайте детей и идите через мост». Когда мы перешли на другую сторону моста, он рванул с места... В общем все остальные поступили также. Кстати, слева от моста стоял другой мост, но он, как и Калининградский (на окружной дороге), был разведен, то есть приведен отступавшими немецкими саперами в негодность (возможно, был заминирован).
Наш поселок оказался в довольно хорошем состоянии. Многим семьям предоставили большие дома, в которых уже был налажен быт. Нашу семью сначала поселили в одном доме с семьей Гостищевых. Потом нам выделили свой дом, который, как впоследствии выяснилось, принадлежал раньше местному пастору. Дом был просторный, двухэтажный, многокомнатный, было даже место для копчения рыбы. После отъезда нашей семьи из пос. Причалы в 1957 г. в этот дом вселилась семья К., которая однажды, перекапывая огород, нашла клад. Это был ящик с посудой. Сервизы столовые, чайные, кофейные, ложки, вилки серебряные. Об этом К. рассказали, когда вернулись на прежнее место жительства, то есть в с. Кагальник, откуда мы все и приехали в Калининградскую область.
Невольные находки кладов продолжались. Когда мы (Лена, Вера и Александра, дочери Григория Петровича и Наталии Григорьевны Сидоренко) в 1977 г. приезжали на могилу папы, то новые жильцы нашего дома рассказали о том, что в суровую зиму 1959/60 г. им не подвезли дров для отопления, из-за этого их семья вынуждена была разбирать подсобные помещения на дрова, там под полом они нашли сначала большие запасы виски (скорее всего, церковного вина), а затем еще один клад, в котором были золотые украшения: крестики, цепочки, кольца обручальные, часы и многое другое». Некоторым переселенцам удалось, как тогда говорили, ''разбогатеть’’».
После прибытия к новому месту жительства переселенцам было предложено создать коллективные хозяйства Первое общее собрание будущих рыбаков- колхозников в пос. Причалы прошло 25 мая 1948 г. Среди вопросов, решавшихся на нем, были следующие:
— утверждение членами колхоза;
— утверждение устава рыболовецкого колхоза;
— утверждение наименования колхоза;
— выборы председателя колхоза;
— выборы членов правления;
— выборы членов ревизионной комиссии.
Вот выписка из Постановления, принятого этим собранием:
«1. Утвердить членами рыболовецкого колхоза хозяйства...
— Сидоренко Г. П. ...
Всего 53 хозяйства...
3. Наименовать колхоз именем Анастаса Ивановича Микояна.
В соответствии с протоколом счетной комиссии от 25 мая 1948 года считать избранным председателем колхоза Назаренкова Григория Митрофановича».
В поселке началось обустройство быта и выполнение плана по рыбодобыче, санитарное обслуживание и культура, подсобное хозяйство и много еще того, без чего жизнь в хозяйстве не возможна, включая и учебу школьников.
Наша семья также включилась в колхозно-рыбацкую жизнь. Тогда в колхозе работали папа, Нина и Лена. Мама занималась домашним хозяйством. Нас шестеро и их двое. Всех надо было накормить, обстирать, а четверых — отправить в школу.
Свою жизнь в годы учебы вспоминает Александра:
«После окончания 7-го класса мы учились в десятилетке в пос. Ясное. Жили мы там в общежитии. По субботам за нами приезжал грузовик и забирал домой к родителям, а в понедельник рано утром снова в школу на этой же машине. Училась я с сыном председателя колхоза Назаренко Колей. Правда, он учился в старшем классе от меня на год. Иногда за нами не приезжала машина, и тогда мы с ним отправлялись на грузотакси до пос. Каркельн (пос. Мысовка), а оттуда нам пешком через лес 18 км до пос. Лои и 4 км до пос. Инза (пос. Причалы), то есть до нашего дома. Вот мы с ним садимся на это грузотакси и едем до пос. Каркельн, а оттуда шли, через лес и орали песни, чтобы не страшно было, и одно считаем повороты. Как 11 поворотов прошли и прямую метров 500—800 и пос. Лои, а тут уж и рукой подать. От Лои идем 2 км к дому лесника, у которого можно было воды напиться и отдохнуть. Помню, у него было много ульев. А от дома лесника километра два и мы дома. Наши родители всегда удивлялись, что мы так поступали. Ведь в то время в нашем районе в лесу жили и работали латыши (возможно, принудительно работавшие), которые занимались очисткой канав от корней и водорослей.
Эти канавы отделяли лес от дамбы, по которой все ходили. В сравнении с жизнью на голодном Дону в военное и послевоенное время здесь мы жили хорошо, если бы не смерть нашего отца, то мы бы не уехали из Калининградской области в 1957 г. Около нашего дома был большой палисадник с цветами, которые сажала мама. Было также много фруктовых деревьев и кустарников.
Кстати, рыбаками были не только мужчины, но и молодые девушки и женщины. Но это и понятно, ведь платили на рыбалке больше».
В протоколах заседаний правления колхоза им. А. И. Микояна и общих собраний колхозников иногда встречаются решения о предоставлении работы женщинам в качестве рыбачек. Например, 3 марта 1953 г. на собрании колхозники рассматривали различные заявления, в том числе «счетовода-кассира колхоза тов. Сидоренко Елену Григорьевну, которая просит снять ее с работы счетовода-кассира и направить работать в бригаду рыбачкой». В результате было принято решение: «Освободить тов. Сидоренко Е.Г. и направить в бригаду №3 временно на весеннюю путину».
Правда, потом это скажется у многих на здоровье. И длительное пребывание в резиновой обуви, и сырость, и риск нахождения на воде в любую погоду из-за несовершенства рыбацкой техники лова — все это не прибавляло здоровья, в особенности, женщинам.
Кстати, на этом же общем собрании Людмилу Григорьевну Сидоренко направили учиться в школу культпросветработы в г. Советск: «В связи с тем, что колхоз не имеет подготовленного зав. клубом... общее собрание постановило: тов. Сидоренко Л. Г. 1933 года рождения направить в школу культпросветработы с содержанием 200 руб. в месяц за счет средств колхоза из средств подготовки кадров». Таким образом колхоз помогал этой большой семье, оставшейся без кормильца.
Всякое было в нашем рыбколхозе. Не обошлось и без воровства. Так, при формировании правления колхоза взяли на должность кассира Гостищева Алексея. Он был участником Великой Отечественной войны и инвалидом. Однажды он поехал в госбанк за ссудой, которая предназначалась для приобретения домашних животных членам колхоза. Он получил эти деньги, а затем удрал с ними. Впоследствии за эту кражу был осужден. Бедность людей толкала и на это.
В истории нашей семьи было и печальное событие. Согласно акту о смерти №5 от 5 сентября 1952 г., составленного отделом ЗАГС Славского района Калининградской области, Григорий Петрович Сидоренко погиб 4 сентября 1952 г. (свидетельство о смерти ЖФ №036855: «Паралич центра дыхания и сердечной деятельности, утопление»). «По факту гибели Сидоренко Г. П. уголовного дела прокуратурой Славского района Калининградской области не возбуждалось». Данный факт был зарегистрирован причаловским медпунктом Славского района, а лицо, сделавшее заявление о смерти, — Нина Григорьевна Винькова (Сидоренко). Других документов, подтверждающих этот факт, не обнаружено.
Практически за месяц до гибели Григория Петровича правление рыболовецкого колхоза им. А.И. Микояна 26 июля 1952 г. постановило: «Занести на доску почета... Сидоренко Григория Петровича».
Григорий Петрович, будучи помощником бригадира 2-й бригады, погиб при исполнении служебных обязанностей в сильнейший шторм в Куршском заливе. Вся его жизнь была связана с морем: начата Азовским, а потом Балтийским. Сын военного моряка Петра Евсеевича Сидоренко, который служил до революции 1917 г. на крейсере «Вестник», отдал свою жизнь морю, в прямом смысле этого слова.
На второй день после пропажи отца какой-то мальчик приехал на лодке в бригаду и сказал, что нашел утопленника. Члены бригады поехали и привезли папу. Похоронили его на кургане, что почти в 9 км от пос. Причалы.
Фотография с доски почета перешла на памятник.
Читая протоколы общих собраний рыболовецкого колхоза им. А. И. Микояна, а также протоколы заседаний правления, обнаруживаешь только отрывочные (косвенные) сведения об этом печальном событии:
— в протоколе заседания правления колхоза им. А. И. Микояна №15 от 17 сентября 1952 г. рассматривался вопрос об оказании помощи многодетной семье Натальи Григорьевны Сидоренко;
— другие протоколы отмечают только рассмотрение жалоб и заявлений Н. Г. Сидоренко о неоказании своевременной помощи семье, а также решение Славского нарсуда от 26 июля 1953 г. о взыскании в пользу Сидоренко денежных средств на содержание дочерей;
— в протоколе заседания правления №7 от 2 октября 1955 г. в пункте 2 постановления записано: «Находящийся на рейде моторный флот ежедневно подвергается опасности во время штормов. Также большой опасности подвергаются рыбаки, которые не могут во время шторма войти в канал по отмели. Так, в 1952 г. во время такого шторма у входа в канал погиб рыбак-колхозник, и было затоплено 2 моторных лодки, которые не удалось отыскать». Ранее обращалось внимание на соблюдение техники безопасности.
Протоколов о рассмотрении этой трагедии на правлении или на общем собрании коллектива рыбколхоза им. А. И. Микояна нет. Возможно, что-то и было, но следов пока не обнаружено.
Жизнь переселенцев на новой земле продолжалась. И были в ней радости и печали, как и у всех. В связи с этим не могу не вспомнить свое детство; помню землянку на лесозащитной станции в станице Мирской на Кубани, где трудился мой отец мастером лесокультур.
В конце 40-х — начале 50-х гг. XX в. жили без электричества, пол земляной, удобства на улице, кино в железнодорожном клубе-вагоне. Школа находилась почти за 3 км. И так у меня продолжалось до первой четверти шестого класса, то есть до осени 1961 г. Затем наша семья переехала в г. Морозовск Ростовской области.
Однако вернемся к переселенцам. Наталья Григорьевна Сидоренко старалась поднять своих детей, дать им образование, ей, конечно же, помогали ее старшие дочери Нина и Елена. Ведь мужа уже не было, а от младших требовалось лишь прилежание в учебе.
Не могу не представить еще одно фото, где молодые казачки, мои двоюродные сестры, в 1951 г. идут по улице пос. Причалы. Всё на них — от кубанки до брюк — дело рук тети Наташи. И это задолго до современных модельеров!
Почти десятилетие прожила семья Сидоренко в Калининградской области, а затем дочери вышли замуж, образовались новые семьи: Виньковы и Бондаренко, Мизикевич и Коротковы, Воробьёвы и Кривоносовы.
Старшая Нина с мужем Виньковым Василием уехала в Казахстан поднимать целину.
Елена Сидоренко вернулись в Кагальник, стала работать бухгалтером в рыбколхозе. Вера, Люда и Александра длительное время прожили в Норильске, а Зина до замужества сначала жила с мамой в Кагальнике, а затем — в Ростове-на-Дону.
У каждой из них своя история, но общая судьба — судьба одних из первых переселенцев Калининградской области.
Наследникам всегда нужно помнить, что древо их родословной вырастает не на пустом месте. И тех, кто был до нас, гораздо больше. Что мы от них взяли, что унаследовали? Где могилы наших предков? Много вопросов и так мало ответов…
Сохранилась хроника 1966 года о рыболовецком колхозе «Рыбак Балтики» https://www.youtube.com/watch?v=E0WR0EFExaM
К. В. Поляков, Председатель Историко-Родословного Общества в Калининграде.
Фотографии из альбома о первых переселенцах пос. Лесное на Куршской косе и семейного архива автора статьи К. Полякова.
