ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ О НОВОМ КРАЕ. (По материалам интервью)
На то же вопрос: «Что поразило, когда прибыли на новую землю, которая должна была в скором времени стать вашей новой Родиной?» переселенцы отвечали и то, что в глаза бросалась брошенная военная техника, большое количество снарядов…
«После войны в Калининградской земле осталось огромное количество мин, и советские саперы вместе с немецкими пленными саперами занимались разминированием территории», – поясняет Нештун Василий Матвеевич, прибывший в область в 1946 году.
«В лесу оставалось много техники – бронетранспортеры, танки. Знакомые даже две легковые машины собрали. Было там и оружие – винтовки, много патронов. Сейчас можно было бы капитал сколотить. Были зенитные орудия. Потом военные все это в 1948 или в 1949 г. грузили и увозили», – рассказывает очевидец событий с 1946 года Пирогов Борис Иванович.
«Повсюду воронки от снарядов, куча покореженной техники и трупы. Дорог не было, все разбито или завалено. Если по междугородним дорогам еще можно было проехать, то в Калининграде приходилось передвигаться пешком, так как груды кирпичей, трупов, мосты взорваны, через них только тоненькие досточки, вот мы по ним на карачках и ползли», – вспоминает легендарный Птицын Анатолий Константинович, капитан судов вспомогательного флота, моряк-катерник Балтийского флота (1942—1972), писатель и поэт, в 1945 году остался в Кёнигсбергской области, прожил 93 года…
«Поразили воронки от бомб. Они были огромны, свободно вошел бы мой большой дом. Закапывали мы их вручную», — рассказывает Енина Надежда Андреевна, прибывшая в область в 1946 году.
«Трофейную технику доставляли с Бальги, она там была сосредоточена во время отступления и эвакуации немецких жителей. Во время наступления Советской Армии немцы отступали к заливу и пытались бежать вплавь. Большое количество оружия, техники оставалось на берегу», — свидетельствует Петровский Виктор Адамович, прибыл в область в 1946 году.
«Когда я только сюда приехал, то увидел много-много снарядов. Позже мы их разряжали, а немецкие снаряды ведь легче разряжаются. Но сами снаряды мы не брали, мы только вытаскивали из них тол, а потом с этим толом на Преголю — рыбу глушить», — добавляет Рудняков Нил Николаевич, с 1947 года принимал участие в восстановлении Калининградской области.
Переселенцев удивило состояние сельского хозяйства в регионе. Вот некоторые выдержки из интервью:
«Сразу же после захвата города (Черняховска) из окопов был направлен на сбор брошенного немцами скота. Самая первая картина, представившаяся мне, — мечущая и ревущая скотина в районе Большаково. Крупный рогатый скот бродил по городу и окрестностям», — из интервью помощника по хозяйству одной из комендатур 1945 года Сабирова Валиахмеда Сагировича.
«Коровы были очень необычны: черные с белым. У нас таких не было, и еще они были очень крупные. Когда выселяли немцев, начался падеж скота: поговаривали, что немцы их отравили», — делится разговорами тех лет Макаревич Михаил Маркович, приехавший в область в 1946 году.
«Деревни у немцев были ухоженные, дома в них большие и не разрушенные. У немцев было много скота, и жили они гораздо богаче российских крестьян. Немцы были очень трудолюбивы и начинали работать с шести часов утра», — вспоминает Нештун Василий Матвеевич, прибывший в 1946 году.
«Поразило то, что коровам не позволяли гулять свободно, как у нас. Они были отгорожены одна от другой проволокой, по которой был пропущен аккумуляторный заряд. Поля чистые, война, а они пололи», — подмечает Журавлев Анатолий Васильевич, очевидец с 1946 года.
«Была ферма, там был скот. У немцев так была устроена система, что отходы от скота стекались в определенное место, в специальное болото. Поэтому на ферме у них было очень чисто. Навесы у них были везде, колодцы. Вот это поразило», — рассказывает Панферов Сергей Степанович, прибывший в область в 1947 году.
«В наш край в качестве переселенцев прибывали работники сельского хозяйства. Их, как и меня, очень удивили немецкие коровы, которые отличались бело-черной окраской», — присоединяется Демешева Нина Петровна к тем, кто привык «бурёнками» называть коров иного окраса, бурого, с 1946 года восстанавливала хозяйство области.
«В области существовала тщательно продуманная система осушительных и оросительных сооружений, построенная еще немцами. Советские мелиораторы своими неумелыми действиями разрушили эту систему, что неблагоприятно сказалось на развитии сельского хозяйства области», — сетует Плюшков Анатолий Владимирович, в области живёт с 1947 года.
«Удивлялась тому, что скотные дворы были в хорошем состоянии. У нас в России крыши на фермах были соломенными, а здесь крыши были из черепицы. Необычным еще было и то, что здесь люди жили хуторами, а не деревнями, как в России», — подметила в интервью Васина Нина Яковлевна, с 1948 года налаживала хозяйство Калининградской области.
Удивляли первых переселенцев и бытовые условия, в которых жили немцы и в которых начинали жить они.
«Поразила чистота, условия жизни. Наверное, потому, что ничего лучшего я никогда не видела. В нашем доме и водопровод был восстановлен, и канализация, даже ванна была», — подмечает Черняина Анна Григорьевна, прибывшая в область в 1945 году.
«Особенно меня поразили те условия жизни, которые были характерны для немцев. Печь в доме была обложена кафелем, и [было] соответствующее отопление, скотный двор был выложен булыжником, кругом чистота и порядок», — рассказывает Харин Дмитрий Азарович, приехавший в 1946 году в Калининградскую область.
«Печка в доме была совсем не похожа на нашу: узкая, довольно высокая, на мощных резных ножках, украшенных всевозможными завитками. Ее переделали, но немецкий кафель остался», — вспоминает Тарасова Зоя Ивановна, с 1948 года восстанавливала народное хозяйство.
«У немцев не было сараев, бельевых веревок, замков, заборов вокруг домов», — обращает внимание на детали Иванова Валентина Ивановна, прибывшая в 1947 году.
«Около домов были подстрижены и ухожены палисадники. Оставшиеся жители сразу после штурма стали убирать город. Женщины убирали тротуары щелочным раствором», — свидетельствует о первых днях послевоенного Кёнигсберга Тимофеев Константин Степанович.
«Жила я в доме на втором этаже. Там в доме был туалет, ванна. Около дома хороший садик. Раньше я жила в деревянном доме, поэтому, когда сюда приехала, было удивительно видеть каменные дома», — делится впечатлениями Смирнова Софья Емельяновна, прибывшая в 1947 году.
«В квартире, предоставленной нам для жительства, сохранилось много немецкой мебели, которая была очень нарядной и практичной», — вспоминает Блоха Софья Петровна, поселившаяся в 1946 году в Калининграде.
«Было и электричество, и водопровод у нас в доме. Было также подвальное помещение, где располагалась и прачечная, и все хозяйственные службы. Газа не было. В доме находилась печь в кухне, которую топили углем. А в комнатах была «голландка» — кафельная печка, и топилась она на две комнаты. В ванной комнате были «кубы», т.е. нагреватели, которые тоже нагревались с помощью угля, и таким образом поступала горячая вода», — добавляет к своим рассказам Друтман Нина Александровна, приехавшая в 1948 году в область.
«Можно было войти в любой дом и жить там. Ключи торчали в дверях — заходи и живи», — рассказывает Виноградов Василий Николаевич, остался в 1945 году в Кёнигсберге после штурма.
А вот несколько цитат из воспоминаний первых переселенцев о самих немцах.
«Я была в ужасе — кругом одни немцы, русских в 1946 г. вообще почти не было. Если кто и встречался на улице — радовались друг другу как родным», — вспоминает Гудкова Юлия Васильевна, в 1946 году приехала в Калининградскую область.
«Возле разбитого двухъярусного моста на берегах лежали трупы немецких солдат. По городу ездило много машин, и в них было много немок, и они были такими же, как и все мы», — замечает Андреева Антонина Петровна, также в 1946 году прибыла в Калининград.
«Моего мужа очень поразила картина, когда голодные немцы падали и умирали прямо на улицах, их подбирали грузовые машины», — делится воспоминаниями 1946 года Васильева Анна Егоровна.
«В первый же день своего пребывания в Восточной Пруссии я увидела пожилую немку на велосипеде и с ведром. Это произвело на меня сильное впечатление», — рассказывает Подпаскова Екатерина Федоровна, прибывшая в Кёнигсберг в 1945 году.
«Немцы были очень рукодельный народ: если где у них на одежде дырка, то всегда заштопана», — по-хозяйски отметила Кикоть Валерия Васильевна, приехавшая в Калининград в 1947 году.
Материалы интервью подготовлены кандидатом исторических наук, доцентом Института гуманитарных наук, БФУ им. И. Канта Мариной Александровной Клемешевой.
Фотографии из семейного альбома А. Сологубовой, А. Любина и фондов Государственного архива Калининградской области.
