Калининградская область. Переселенцы. История первых

Если говорить о первых итогах реформы, то к моменту отмены карточек в Калининградской области было увеличено количество торговых точек: за полгода открыто 147 магазинов, в том числе 34 хлебных; количество магазинов выросло до 221. Какой должна быть торговля? Рассуждения не всегда совпадали с реалиями. Вежливые продавцы, чистые прилавки и подсобки, разнообразный ассортимент, красиво оформленные витрины — именно это вкладывалось в понятие «культура советской торговли». На практике наблюдались традиционные беды...

Карточная система снабжения хлебом, сахаром, другими продуктами и товарами прибыла на территории, присоединённые в результате Второй мировой войны, вслед за Красной армией: немецкое население городов нужно было каким-то образом обеспечивать продовольствием. И только успела система, как гарантия приобретения продовольственного и другого жизненно необходимого минимума по твердой цене стать частью реальности формирующейся Калининградской области, а власть уже задумалась о ее отмене — в начале осени 1947 г. появилось постановление Совета министров СССР. Несмотря на секретность документов, мероприятие планировалось как политическое. Важно было подчеркнуть степень заботы партии и правительства о советском народе и показать, что данная мера осуществлена раньше, чем в других европейских странах, переживших Вторую мировую войну.

– Ну, как не помнить, деточка?.. Конечно, помню...

...самые ужасные преступления совершаются в тихой провинции.

Трагедии, достойные шекспировского пера, творятся там же.

Интервью первых переселенцев в Калининградскую область содержат массу сведений о жилищных условиях советских людей на новой родине. Изучение данных материалов позволяет получить представление о том, какие дома или квартиры получили крестьяне, как они обставляли их мебелью, меняли немецкое жилище в соответствии с собственными предпочтениями, в частности могли сооружать русские печи, которые к настоящему времени почти все разобраны. При этом переселенцы из разных мест России и Белоруссии не переносили в новую бытовую среду в полном объеме привычные модели повседневной жизни, сложившиеся в регионах выхода; не было и тотального уничтожения всех немецких материальных ценностей, хотя, конечно, часть домов разрушили или разобрали. В тяжелых условиях послевоенного времени советские переселенцы наряду с привезенными предметами домашнего обихода нередко использовали оставшуюся немецкую посуду, инвентарь, мебель, хозяйственные постройки.

Продолжим изложение систематизированных сведений из 294 интервью переселенцев, попавших на бывшую немецкую территорию, у которых невольно сложились на новой земле материальные условия будничной жизни. В частности, в исследовательской работе Виталия Маслова, кандидата исторических наук, идёт речь о жилищных условиях советских переселенцев в калининградских селах в послевоенные годы.

«Главный редактор «Независимой газеты», в которой я тогда работал, однажды сказал: “Ты же из Калининградской области, из бывшей Восточной Пруссии, вот и напиши нам что-нибудь про неё”.

И примерно в то же время позвонил директор государственного архива Российской Федерации, сказал, что к ним привезли кучу папок переписку НКВД о депортации немцев из Восточной Пруссии, и я поехал в архив и стал, наверное, первым человеком, который прочел эти документы. Эти желтые папки валялись просто горами, и в этих папках машинописные листы, справки, справки, справки. Одна к одной, в каждой — детали, кто из немцев от голода умер, кто еще от чего. И все — с подписями Сталина, Серова. Никакого вымысла: попробуй-ка, напиши какую-нибудь выдумку для Берии, а Иван Александрович Серов был еще жёстче Берии. Он крымских татар выселял, немцев, другие народы, которые Сталин объявил вражескими. В общем, великий депортатор был.

Я прочел эти архивы, написал нормальный газетный текст о том, как проходила депортация немцев из Восточной Пруссии. Этот текст потом разные зарубежные издания переводили и перепечатывали — ведь вся эта история была рассказана впервые. Я только интервью успевал раздавать», — из интервью Юрия Буйды.